IMPROVISATION 30 (продолжение)

"CODA"

8

…Стас пришёл на работу пораньше. Нужно было докыварять импровизацию, которую он начал накануне. В ресторане было всё как обычно. Серые будни. Прежде. Чем начать, Стас подошёл к буфету.

- Привет Валентина! А где наш Виталик, вроде его смена? – Стас добродушно улыбался.

- Пошёл он в жопу, этот Виталик. Снова заменился, работаю вместо него, вечно ему куда-то нужно… Надоел! – Валюша наморщила губки. Можно было догадаться, что две смены подряд, для неё вовсе не в тягость, лишний заработок ещё никому не мешал.

- Дело молодое, кругом столько красавиц… - Стас сделал паузу – Накати-ка ты мне соточку! – Весь предыдущий разговор был прелюдией к основному вопросу.

- Как всегда, коньяку? – Валя потянулась за бутылкой.

Стас, краем взгляда заметил початую бутылку «Азербайджанского», не очень доверяя работникам буфета, тем более хитроватой Вальке, кто знает, что она туда слила, Стас, как бы задумавшись:

- Нет, Валюша, давай-ка сегодня Текилы, лимончик возьму на кухне.

Валентина, с кислой физиономией, перенесла взгляд выше. Там, на самом верху, немного запылившись, стояла пузатая ёмкость. Было понятно одно, открывать целую бутылку ей очень не хотелось, лучше бы впарить конины, размешанной водкой и ещё какой-то бурдой, оставшейся после банкета…

- Зря ты, Стасик, гадость эту кактусовую… Лучше б коньячку… - Валя притормозила с открытием, в надежде, что тот передумает.

- Не-е, давай, давай, вонючки мексиканской, хочу почувствовать себя ковбоем! – Стас убедился в правильности своих предположений.

От «возмущения» от выбора Стаса, она демонстративно поставила мензурку на стойку и отмеряла ровно сто. Стас прекрасно знал, что эта напущенная конфиденциальность лишь ширма. Для «своих» жадная Валюша использовала не ГОСТовскую, а чешскую мензуру, которая была грамм на пять меньше. Он сгладил напряжение.

- Не обижайся. Просто сегодня я уже выпивал эту кактусовку, не хочу мешать…

Валентина понятливо кивнула, в душе ругая музыканта…

Он поставил перед собой тарелку с нарезанным лимоном и соль. Включил магнитофон и отпил глоток. Текила, действительно была не самым вкусным напитком, зато качественным, в отличии от Валькиного коньяка. Напиток приятно обжог внутри. Лимон с солью, скрасил недостаток вкуса. Ему стало спокойно и легко. Он взял в руки гитару, подыгрывая мелодии… В том месте, где у него не получилось вчера, пальцы снова запутались.

- Чёрт, что ж такое. Вроде сложного ничего, а «спотыкаюсь»… - Он отмотал назад ленту. Снова дошёл до нужного места – опять сбой. Стас потянулся к стакану, выпил ещё глоток.

- Похоже, следует идти ещё за соткой, одной не обойдусь. – Прослушав ещё несколько раз и докончив стаканчик, он снова вернулся к Валентине.

- Что, хорошо вошла, пришёл за добавкой? – Буфетчица понимающе улыбалась.

- Ты не поверишь, как там и была. – Стас поставил на стойку свой стакан.

Ему стало как-то не по себе. Пока Валя наливала, он почувствовал на себе чей-то взгляд. Оглянулся, рядом никого не было. Чувство присутствия наблюдающего не проходило. Валя отвернулась, ставя бутылку на место, наверх. Он проследил её руку. Справа па сейфе стоял Он, бюст Арсена. Пустым взглядом, казалось он просверлит Стаса насквозь.

- Свят, свят, свят… - Схватив стакан со стойки, он заспешил назад в музыкалку.

Он задумался, молча перекрестился.

- С чего так? - Арсен, как живой, стоял рядом и смотрел на него. – Вот так торкнула текила! – Он снова перекрестился. До работы, он больше не взял в руки гитары. Внутреннее тремоло снова завибрировало. Чувство тревоги не покидало.

…Первым пришёл Шура. Как всегда полон энергии. Заметил:

- Что голову повесил, казах молодой?  - Переиначив слова поговорки.

Стас смотрел куда-то сквозь стену. Опомнившись, встрепенулся.

- Так задумался. – В его глазах читалась тревога.

Шура сменил тему, переведя разговор в музыкальное русло. Стас согласно кивал, отсутствуя душой.

Вскоре пришли остальные. Дежурные фразы, всё, как обычно.

- Пора, пошли взлабнём… - Все молча встали и не спеша вышли на сцену, подчиняясь указанию руководителя. Стас немного задержался. Когда дверь за Шуриком захлопнулась, он достал остаток текилы, стоявшей за чехлом. Выпил, сморщась и выдохнув, текила застряла где-то посередине. Он достал зажигалку, прикурил. Снял туфли и переодел тапочки, он всегда так делал. Играя сидя в глубине сцены, он не создавал парадной картинки, поэтому Шура сквозь пальцы смотрел на его маленькие причуды.

Сделав несколько затяжек, пристегнул ремень гитары, перекинув через плечо.

- Где ты ходишь? Пора начинать.

- Да, переобувался… - Дыхнув свежим перегаром в лицо Шурику ответил Стас.

- Пора серьёзно с ним поговорить. Так и скиряться не долго. Шура решил это сделать завтра, на трезвую голову.

            Первое отделение подходило к концу, когда в зале появились Они. Суровые мужчины, трое. Их внешность говорила сама за себя: - Мы, не из филармонии!

Дождавшись, когда последний аккорд отзвучал, стали полукругом перед сценой.

Стас смотрел широко открытыми глазами на посетителей. В этот момент, взвизгнув, лопнула струна на его гитаре…

Именно так Он и представлял этот момент в своих кошмарах…

Изумлённые оркестранты и застывшие возле столов официанты провожали взглядом гитариста, который шёл, слегка пошатываясь, потупив голову в домашних тапочках.

…Стаса отправили прямо в СИЗО уже за полночь. Допрос вёл Стояков, Вадим не вмешивался, сидя в кресле за спиной Стаса. Его вмешательство не имело никакого смысла. Стас был пьян, испуган, сломлен. Плакал, бормотал что-то невнятное:

- Я не хотел, я был против, зачем… -

Майор тоже понял, что особого толка не добьётся, поэтому ограничился формальностями допроса, для основания заключения под стражу.

- Ну, вот и всё, Ваня. Записывай раскрытие, готовь место для звезды. –  Вадим начал разговор, выйдя на улицу. Товарищи шли по ночному городу. Стояков предложил:

- Может боевых?

- Не сегодня, как-то устал. Пойду высплюсь. Завтра поработаем с этими «кренделями», есть ещё вопросы. «Боевые», от нас не уйдут. Обещаю! – Вадим протянул руку и направился в гостиницу.

                   Артемьеву оставалось решить вопрос с Ерёминым. Для дальнейшей работы с Гайдушкиным. Нужен был выход через доверенного человека. Ерёмин один раз уже пошёл на сделку. Как говорится: - попробовав раз, захочешь и два. По такой отработанной схеме Он и решил действовать. Ему нужен был не просто СекСот, а думающий и хитрый агент-осведомитель, который за свою выгоду готов на всё.

Показания Вельчинского Виталия, лились как из рога изобилия. Плотно поработав с ним Артемьев убедил, что скрывать любые, даже мелкие факты, ему резона не будет. Прекрасно понимая, что ему светит вышак, он рассказал всё, даже подробности того, как Арсен с Толяном и Саньком «опустили» его в туалете ресторана. Показаний на Ерёмина хватало с лихвой. В зависимости от поведения Ерёмина,  Вадим будет решать, давать этим показаниям ход, или поступить так же, как подполковник столичного ОБОПа Голынин – «отмазать» в чистую, в обмен на душу Гаврилова. Практика показывала, что второй вариант выбирался чаще. Только теперь это будет душа не уголовника-рэкетира, а целое тело депутата Гайдушкина, зашедшего в своих политических играх и амбициях так далеко, что обратный путь не предусматривался.

Вадим пошёл старым чекистским методом: - не стал вызывать Ерёмина и по-ментовски, грубо душить фактами, он предпочёл встретиться с «источником» лично. Предварительно проинструктировав по телефону подполковника Голынина.

- Привет Серёжа, это Игорь. – Сергей ещё спал, после ресторанских похождений, на кануне вечером.

- Приветики Игорь Петрович. Чего рано так, случилось что?

- Случилось, случилось… Тут такое дело. Ты сейчас один?

- Да. Жена поехала к родителям, будет через пару дней. А каким боком здесь жена? – Настороженно спросил Сергей.

- Да никаким. С тобой встретиться один человек, можно сказать от меня…

- Ну, начинается, мы же договаривались. – Сергей заметно повысил тон.

- Давай не будем. Обстоятельства меняются. Конец связи! – Подполковник резко прервал разговор.

Сергей лежал на диване, не выпуская трубки из руки.

- Что за дела, какие люди, что опять? – В голове застучало, кровь в виски.

О том, что «повязали» Виталика, он был уже в курсе, как и о Стасе. Об этом он имел разговор с Шуриком. Тот рассказал, как брали Стаса, прямо со сцены, в тапках. Его арест был связан с убийством Арсена, в этом Шура не сомневался. Выстроить цепочку от пистолета до трупа было несложно.

Мысли Сергея прервал звонок, теперь уже в дверь. Не одеваясь, натянув только майку, он пошёл открывать.

На пороге стоял плотный мужчина.

- Здравствуйте. – Мужчина протянул вперёд удостоверение. – Я пройду?

Сергей, повинуясь попятился внутрь, не видя перед собой ничего, кроме эмблемы ФСБ и двуглавого орла. После минутной паузы, он наконец выдавил:

- Здрасьте.

Артемьев продолжил:

- Меня зовут Вадим Викторович, откуда? – дума,  успел заметить. Ты не волнуйся, я не арестовывать пришёл. Так сказать, пока поличному делу.

Ерёмин пригласил в зал, наскоро убирая постель с дивана. Вадим прошёл и сел в кресло.

В комнате стоял штын перегара.

- Наверное выпивали, Сергей Владимирович? – Генерал улыбнулся краем рта.

- Было немного. – Сергей не поворачиваясь открыл форточку.

- Я прихожусь братом Арсену. – Сергей от неожиданности развернулся. – Да, правда сводным, но это ничего не меняет.

 - Присаживайся. Ничего, если я на Ты? Извини, но ко мне, пожалуйста по имени отчеству, всё же возраст…

- Да, конечно. – Сергей сел напротив. Но сидеть спокойно не получалось. Шило в жопе не давало покоя.

- Ни хера себе, уже генерал пожаловал. Здесь, просто так не соскочишь… - Глаза Сергея  забегали от волнения. Генерал подметил замешательство.

- Не волнуйся, я же сказал, что у нас пока не совсем официальная встреча.

- Я и не волнуюсь. – соврал Сергей – просто не часто генералы с конторы посещают.

- Ну, генералы может и не часто, а подполковники ведь заходят?

- Вы и это знаете? – саркастическая улыбка скривила лицо Ерёмина.

- Мне положено всё знать и немного больше. – Вадим не торопливо рассказал все материалы по Гаврилову, по его отработке. Пояснил место и участие Ерёмина.

- Теперь касаемо моего «легендарного» брата. – Вадим остановился, глядя на поникшего Сергея.

- Так вот. Не скрою. У меня были далеко идущие планы. Кучка подонков, вроде его супруги, любовника и киллера недоумка, сломали мне всю картину и, в этом тоже есть твоё участие…

Ерёмин вопросительно поднял брови.

Артемьев, рассказал всё, или почти всё,  о командировке Виталика во Львов, Киев, Гомель. Некоторые моменты Вадим дофантазировал сам, но эти фантазии оказались не далеки от истины.

Сергей не мог в это поверить. Всё тайное для генерала было явью.

- Исходя из выше сказанного, ты сам можешь догадаться во что это для тебя выльется… Боюсь даже предположить, но цифра срока заключение будет двузначная.

Ерёмина стало подколачивать, то-ли от похмелья, то-ли от страха. Скорее всего от того и другого. Дрожащим голосом он произнёс:

- Что я должен сделать? – Голос дрожал.

- Во-первых - успокоиться. Во-вторых: Все вопросы с тобой буду решать Я. Голынин не при делах, ни при каких обстоятельствах. В-третьих: - То о чём я с тобой говорю, является государственной тайной, за разглашение которой можно иметь о-очень большие неприятности. Поэтому ты сейчас распишешься о не разглашении. – Вадим, ловко достал из кармана, сложенный вчетверо лист.

Ерёмин не стал читать, пробегая для формы глазами.

- В-четвёртых – генерал достал ещё один лист – это согласие на сотрудничество.

- Так я ж уже…

- Это совсем другая контора. Видишь-ли, у нас несколько другая специфика работы.

- Ясно. – С обречённым видом, Сергей расписался в двух документах.

- Надеюсь всё?

- Всё. Или почти всё. – Дальше генерал разъяснил о его задачах и способах связи.

- Думаю, псевдоним источника оставим прежний, если не возражаешь? Все доклады, кроме устной, должны быть в письменной форме, от третьего лица. К примеру: - Источник сообщает… дальше очень подробно, можно своими словами. Мы разберёмся.

 - Так я теперь буду Оперу писать? – Дрожь прошла, появилось безразличие.

- Насчёт Оперы – погорячился. Пока – оперетка, а там, глядишь, и до Оперы дело дойдёт. – Генерал парировал шутку Ерёмина.

- Пока у меня всё. Я с тобой ещё свяжусь и… Помни насчёт тайны. Поверь, я не шутил. – Артемьев поднялся и направился к выходу. На прощание пожал руку, уже протрезвевшему, но обескураженному от происходящего Ерёмину.